Dreaming still a dream that never changes... (c)
Вот так часто бывает - живёшь себе, думаешь о глобальном, а ничего путного надумать не можешь. И все-то уже до тебя всё глобальное передумали, и никаких новых истин не открывается. А потом какая-нибудь мелочь, какая-нибудь простенькая, почти повседневная вещь, которую легко можно встретить, вдруг оборачивается самой важной на свете. И от чего это зависит, и как это происходит, не понятно.
Маленький жёлтый утёнок, смешно припадая к мокрой траве беловатым брюшком и чуть не падая с тонких своих ножек, бегает передо мной и пищит: "Где моя мама? Где мои все?".
А у него не мама вовсе, а курица: ей подложили утиных яиц, она их высидела между своими, грела равно всех. Сейчас перед непогодой их домик - перевёрнутую корзину без дна, отнесли под навес, накрыли мешковиной. Все там, а этот затерялся. А ну-ка, маленький, иди ко мне в ладони.
И в чём тут держится душа? Не весит нисколько, глазки чёрные - как бусинки, ножки - воробьиные, чуть-чуть его сжать - и нет. А между тем - тёпленький. И клювик его бледно-розовый, как наманикюренный, уже разлапист. И лапки уже перепончатые, и жёлт в свою масть, и крыльца пушистые уже выпирают. И вот даже от братьев отличился характером.
А мы - мы на Венеру скоро полетим. Мы теперь, если все дружно возьмёмся, - за двадцать минут целый мир перепашем.
Но никогда! - никогда, со всем нашим атомным могуществом, мы не составим в колбе, и даже если перья и косточки нам дать - не смонтируем вот этого невесомого жалкенького жёлтенького утёнка...
Маленький жёлтый утёнок, смешно припадая к мокрой траве беловатым брюшком и чуть не падая с тонких своих ножек, бегает передо мной и пищит: "Где моя мама? Где мои все?".
А у него не мама вовсе, а курица: ей подложили утиных яиц, она их высидела между своими, грела равно всех. Сейчас перед непогодой их домик - перевёрнутую корзину без дна, отнесли под навес, накрыли мешковиной. Все там, а этот затерялся. А ну-ка, маленький, иди ко мне в ладони.
И в чём тут держится душа? Не весит нисколько, глазки чёрные - как бусинки, ножки - воробьиные, чуть-чуть его сжать - и нет. А между тем - тёпленький. И клювик его бледно-розовый, как наманикюренный, уже разлапист. И лапки уже перепончатые, и жёлт в свою масть, и крыльца пушистые уже выпирают. И вот даже от братьев отличился характером.
А мы - мы на Венеру скоро полетим. Мы теперь, если все дружно возьмёмся, - за двадцать минут целый мир перепашем.
Но никогда! - никогда, со всем нашим атомным могуществом, мы не составим в колбе, и даже если перья и косточки нам дать - не смонтируем вот этого невесомого жалкенького жёлтенького утёнка...
- А. Солженицын
-
-
23.05.2010 в 23:09Прекрасная история.